|
|
Российский Фонд Трансперсональной Психологии |
Международный Институт Ноосферы |
||
|
||||
|
г. Москва
|
|
|
|
|
||||
Глава 8 СВАДХЬЯЯ
Заканчивая свое наставление Арджуне (19), Бхагаван сообщает некоторые правила передачи текста (т. е. своей беседы с Арджуной), а также благие результаты соблюдения, изучения и слушания Его слова:
Все эти соответствия заставляют нас предположить, что изучение Гиты считалось эквивалентным (т. е. оно происходило в сходных условиях и обещало аналогичный плод) изучению рахасьи (т. е. араньяк и упанишад, "тайных" текстов), относительно которого имеются подробные свидетельства как самих этих текстов (детальнее всего - уже цитированное место ААр 5.3.3), так и целого ряда грихья- и дхармасутр; см., например, Шанкх ГрСу 3.3; 6.1; КхадГрСу 2.11; ГобхГрСу 3.3; АпДхСу 1.3.9-11; ГаутДхСу 16, а также у Хиллебрандта (1897, с. 56). Согласно этим данным, ученик, желающий изучать араньяки и упанишады, после (обычно годичной) подготовки, включавшей принятие специального обета (vrata; это еще один термин, часто встречающийся в Гите, например 4.28; 6.14; 7.28; 9.14; 9.25 и др.), отправлялся с учителем в лес (аранья, откуда, собственно, и араньяка), особым образом "садился" в уединенном, "чистом месте" (ср. наставления для йогинов в Гите: 6.10-12) и затем после специальных ритуальных очищений повторял (т. е. рецитировал) вслед за учителем слова текстов. Из всего этого мы извлекаем для своей цели (т. е. для отыскания точной функции Гиты в автохтонной культуре) следующие факты:
Остановимся на минуту и поразмыслим, прежде чем переходить к детальному анализу этого стиха. Мы установили, что изучение Гиты есть определенная ритуальная процедура; это означает, что и функция нашего текста есть некоторая ритуальная функция (разумеется, для нас пока в деталях не ясная); а если так, то разве не очевидно, что применять к данному тексту обычные критерии оценки литературных текстов по меньшей мере неосторожность? Однако именно в этом отношении обе "школы интерпретации" Гиты, описанные выше, вполне единодушны: собственно ритуальный, т. е. сакральный, характер этой "беседы о дхарме" не привлек к себе до сих пор внимания ни единого специалиста! Вот как звучит по-русски 70-й стих главы 18: И кто будет рецитировать (adhyesyate) эту Выделенное здесь слово обычно переводят либо как "изучать" (так Смирнов вслед за Эджертоном: study), либо как "читать" (read: Зэнер), однако такой перевод для данного стиха явно недостаточен. Ритуальная функция текста, о которой только что была речь, выявлена дважды: с одной стороны, глаголом adhi + 1, образующим термин sva + adhyaya (и часто употребляющимся с ним в одном контексте: ААр 5.3.3; ТАр 2.15.3 и т. д.), а с другой - прямым отождествлением такого "изучения", т.е. рецитации по типу ведийской, с жертвой знанием. В отличие от большинства специалистов я не склонен непременно аллегоризировать такие понятия, как "жертва знанием": раз сказано "жертва", значит, это и есть жертва, т. е. ритуальное принесение некоторой сущности в жертву определенному божеству (кстати, в 18.70 точно сказано, какому именно); следует только указать форму соответствующего ритуального акта, и это я в скором времени попытаюсь сделать. Однако никакой речи об иносказательном словоупотреблении (вроде, например, "ему пришлось пожертвовать своим покоем" и т. д.) быть не может, пока не доказано, что данный случай применения ритуального термина есть полностью вырожденный и к ритуалу отношения не имеет. Теперь мы несколько ближе познакомимся с термином свадхьяя. Это слово впервые начинает широко употребляться в поздпеведийскую эпоху, в текстах брахманической прозы: ни одна из ведийских самхит о нем еще ничего не знает. Первоначально термин обозначает рецитирование (т. е. повторение нараспев) того или иного ведийского текста с целью заучивания наизусть, хранения и дальнейшей передачи по традиции (видимо, сначала только сыну, затем также и ученику). Следует напомнить, что эта сравнительно несложная практика сыграла колоссальную роль в истории индийской культуры: собственно, без нее мы бы ничего не знали о первых полутора-двух тысячелетиях этой культуры, ибо все ведийские и огромная масса неведийских (в частности, буддийских и еще многих других) текстов были сохранены только благодаря технике регулярной рецитации, т. е. свадхьяи. Терминологически данная практика еще не была зафиксирована в эпоху ранних упанишад: мы встречаем в них несколько разных слов, обозначающих, видимо, одно и то же понятие (25). Однако затем, где-то на уровне эпохи грихьясутр, термин начинает употребляться вполне стандартно, в двух значениях:
Развившись из первого значения как его необходимое дополнение, - ибо удержать тексты в памяти без постоянного их воспроизведения, конечно, невозможно, - второе значение термина еще в текстах брахман (наиболее полно в ШБр и ТАр) стало объектом пристального внимания, и именно с этим значением связано развитие тех ритуальных представлений, которое, в конце концов, привело к интересующей нас шлоке Гиты. Наилучшее представление о роли свадхьяи в позднеиндийском ритуале дает ШБр 11.5.6-7. В списке пяти так называемых "великих жертвоприношений" (26), расположенных в порядке возрастающей значимости и совершаемых домохозяином ежедневно, свадхьяя занимает самое важное место: она помещена последней, в виде "жертвы Брахману". В числе рецитируемых текстов мы находим кроме ведийских гимнов, песнопений, формул и заклинаний (т. с. соответственно РВ, СВ, ЯВ, АВ), а также ряда вспомогательных текстов вед (27) "итихасы и пураны" (т. е.- согласно Саяне, космогонические мифы и древние легенды); это свидетельство важно, ибо путем трансформации текстов двух последних типов в конце концов и возникли эпические циклы МБх и Рам: по традиции они именуются итихасами (разумеется, их содержание охватывает и итихасы и пураны, а в ряде случаев выходит и за пределы этих жанров). Это значит, что Гита, если бы она существовала в эпоху ШБр (либо в эпоху несколько более позднего текста - ТАр), вероятно, была бы mutatis mutandis включена в круг ежедневно рецитируемых текстов, т. е. свадхьяи. Не перечисляя всех наставлений ШБр и ТАр, касающихся свадхьяи, остановимся лишь на следующих трех моментах:
Оба текста, и ШБр и ТАр, также указывают, что своеобразный ритуал свадхьяи совершался не одной лишь речью, но и манасом (т. е. умом или, вернее, органом активного припоминания и воображения): одновременно с повторением слов текста следовало держать в уме определенные образы. Все такого рода наставления в брахманах обычно сопровождаются формулой "кто так знает", которая встречается в Свадхьяя-брахмане ШБр 14 раз. К этим фактам мы вернемся впоследствии; о формуле "кто так знает" см. Семенцов, 1981, особенно гл. II. Все эти наставления имеют прямое отношение к "указаниям по применению" Гиты, перечисленным выше: как мы помним, текст не следует сообщать человеку, не обуздывающему себя (ср. № 2); рецитация его эквивалентна "жертве знанием" (ср. № 5); что же касается третьего пункта, то из него вытекает следующее определение. Функция Гиты согласно представлениям о применении священного текста, унаследованным (и эксплицитно выраженным) ею от эпохи упанишад и ранее, заключалась в том, что текст после заучивания (с голоса учителя) наизусть непрерывно рецитировался; такое рецитирование считалось ритуальным актом. Все дальнейшие соображения по поводу содержания текста, объема тех или иных его понятий (терминов), внутреннего и внешнего (текстуального) его своеобразия будут неизменно опираться на этот факт, вне которого всякое исследование текста рискует обратиться в абстрактную филологическую игру, не более. Как любые рассуждения о том или ином музыкальном (в нотной записи) произведении должны опираться на его бытие в виде конкретного звучания, точно так же и попытки осмыслить Гиту как религиозный текст должны исходить из ее реального "звучания", т. е. непрерывной рецитации. Наши дальнейшие усилия будут поэтому направлены на выяснение вопроса о том, каким образом смысл поэмы формируется внутри полученной картины ее функционирования.
© В.С.Семенцов. 1999. |
||||||||
|
|
|||
